Молодежная библейская школа "Беги к победе"

ЭСХАТОЛОГИЯ (греч. escato - последний, logos - слово) учение Священного Писания о последних судьбах мира и человека.

Термин 'Эсхатология' утвердился в богословии с XIX в. Принято разделять эсхатологиию на  общую и  частную, или индивидуальную. Первая рассматривает цель и завершение всего историч. и мирового процесса, а вторая учит о посмертном бытии отдельного человека.

Внебиблейский мир представлял бытие подчиненным закону бесконечного круговорота и поэтому не знал эсхатологии в строгом смысле слова. Подобно неизменно повторяющимся циклам природы, все трансформации во Вселенной были для языческого сознания лишь звеньями замкнутого круга. Полное качественное преображение мира исключалось. Так, в Вавилоне и Индии космич. процесс делился на огромные периоды, но конечной цели не имел, ибо всё неизбежно возвращалось в исходное состояние. Согласно греч. философам (напр., Гераклиту и стоикам), космос рождался из мирового огня и исчезал в нём, чтобы снова из него возникнуть. Каждый очередной цикл шел по пути деградации: от 'золотого века' к упадку. Ожидание гибели мира наиболее обострялось в кризисные эпохи (в частн., в период эллинизма). Но за этой гибелью предвиделся новый виток бесконечного существования. Только в Иране эсхатология приобрела абсолютный характер, ибо маздеизм исповедовал веру в конечную победу Бога Света над силами тьмы.

Ветхозав. эсхатология родилась под знаком веры в  спасение, в грядущую полноту бытия, к к-рой Творец ведет человека и всё мироздание. Хотя Бог открывает Себя в истории, смысл бытия лежит за ее пределами, там, где историч. процесс завершается осуществлением высшей цели Творца. Во времена патриархов, Моисея, судей и первых царей эсхатологич. откровение давалось лишь в прообразах как спасение ветхозав. Церкви от врагов, а впервые тайна всеобщего преображения мира была открыта пророкам-писателям, к-рые возвестили о грядущем Богоявлении (Дне Господнем). В соответствии с любовью и правдой Бога их эсхатология была двуединой, являясь одновременно и судом, и  спасением. Суд Божий вначале понимался как историч. возмездие народам за грехи, но постепенно был осмыслен как конечное торжество благой воли Творца над мировым злом (Ис 27:1; 51:9-10). Явление Бога-Судии изображалось у пророков в виде космич. очистительной бури (Авв 3:3 сл.; Соф 1:14 сл.). Поэтому День Господень назван у прор. Амоса и Софонии 'днем тьмы'. Но цель Бога не просто уничтожение зла; мир будет очищен для нового творения, в к-ром воцарится гармония между Богом и людьми, между человеком и природой (Ис 11:6 сл.; 45:8). Библия чаще говорит не о происхождении и причине зла (), а о его конечной гибели, когда наступит Царство Божье, владычество Мессии-Избавителя. Это владычество принадлежит истории, но в то же время простирается и за ее пределы (Дан 7; Прем 3:8). Звеном, связующим историю и метаисторию, является 'мессианская эра', к-рая увенчивает историч. процесс. Для многих иудеев мессианское эсхатологич. Царство отождествлялось с возрожденной и преображенной ветхозав. Церковью, но в проповеди пророков уже предрекается участие в нём всех народов земли.

В междузаветный период эсхатология получает особую форму выражения в апокалиптич. лит-ре. Сохраняя осн. пункты учения пророков, апокалиптики используют сложную систему символов, призванных изобразить тайны Божественного Домостроительства. Апокрифы и Кумранские тексты отражают страстное ожидание Царства Божьего, глубокую веру людей в благую конечную цель истории. Этим чаяниям свойственны и черты историч. ограниченности. Так, многие считали, что 'мессианская эра' будет апофеозом земного процветания и благоденствия. В силу специфич. ощущения времени, свойственного пророкам, отдаленные события представлялись им близкими и приход Царства Божьего нередко ожидался в ближайшие годы.

Новозав. эсхатология. Проповедь Христа Спасителя началась с вести о приходе Царства Божьего (Мф 4:17; Мк 1:14-15) и т.о. стала продолжением и завершением ('исполнением') эсхатологии ветхозаветной. Говоря о Царстве, Господь не объяснял, что означает это понятие, Его слушателям оно было хорошо знакомо. Но, кроме традиционного учения о конце истории, отраженного в Малом Апокалипсисе, Христос возвещал о Царстве как о реальности сегодняшнего дня, незаметно проникающей в мир, без тех космич. знамений, к-рые ожидала прежняя эсхатология библейская. Такой неприметный приход Царства составляет средоточие Евангелия. Из евангел. притч явствует, что и суд, и спасение явлены миру уже с того момента, когда Иисус Назарянин провозгласил наступление Царства. Оно в будущем, но одновременно уже здесь, среди людей (Лк 17:20-21). Тем не менее, оно подготавливается постепенно (Лк 13:18-21), a всякий, кто умеет различать знамения времени, сможет увидеть признаки наступления Царства (Мф 24:32). В нём происходит (и окончательно произойдет в будущем) отделение добра от зла, ибо ничто нечистое не может войти в Царство (Мф 13:47-52; 25:31-46).

Вся апостольская проповедь была проникнута духом эсхатологии, чаянием полноты бытия, приобщения преображенного мира к Божественной жизни, к-рое должен предварить конец старого мира. Начало Царству положено первым приходом Христа, уничиженного, распятого и воскресшего — первенца из мертвых. Парусия же станет Его  вторым приходом  — во Славе (Мк 14:62; Деян 1:11). Kaк и в ветхозав. пророческом Откровении, у первохристиан временные рамки 'сокращались' и апофеоз Царства ожидался в ближайшем будущем (Откр 22:12). Поэтому нек-рые люди бросали работу и все земные дела, рассчитывая, что со дня на день наступит конец мира. Против этой тенденции энергично выступил ап. Павел (2Фес 2:1-17), напоминая о том, что ни день, ни час конца не открыт людям. Позднее, во 2Петр 3:4-15 Церковь вразумляла тех, кто был удручен 'промедлением' Господа, напоминая о том, что у Бога один день, как тысяча лет.

Новозав. эсхатология учит о полной трансформации человеческой природы в Царстве Божьем. По словам Христа Спасителя, люди Царства будут 'как Ангелы на небесах' (Мк 12:25). Ап. Павел говорит о 'теле духовном', в к-рое облечется воскресший человек (1Кор 15:42-55). Именно эта надежда, а не просто бессмертие души, составляет сущность христ. эсхатологии ('чаю воскресения мертвых и жизни будущего века').

Согласно Откр, процесс воскресения совершается в два этапа. Сначала восстают к вечной жизни мученики за веру, к-рым предназначено царствовать со Христом тысячу лет (20:4-6). Затем последует великая эсхатологич. битва между добром и злом, к-рая завершится Парусией и всеобщим воскресением. Вопрос о толковании этого места остается в богословии дискуссионным. По мнению прот. <Сергия> Булгакова, 'первое воскресение' означает наибольшую степень жизни умерших и участия их в жизни живых. Эта полнота является действенною, энергетической, она представляется как участие в земном царствовании со Христом, а это означает, очевидно, их земное служение и действование' (). В любом случае эсхатология библейская подразумевает двойной пролог к Парусии: торжество на земле и Христа и Антихриста (см. 1Ин 2:18; 2Фес 2:8 сл.; Откр 13:7).

В истории интерпретации библ. эсхатологии существовало неск. тенденций. Долгое время эсхатологич. учение Библии рассматривалось только как пророчество о будущем ('футурологическая эсхатология'). В XX в. многие экзегеты обратили внимание на то, что само явление Христа на земле и Его Благая Весть знаменовали начало суда над миром (). В экзистенциалистской эсхатологии этот аспект библ. учения был выдвинут на первый план, а 'футурологическая эсхатология' оттеснена в область аллегорий и метафор. Против этого выступил ряд богословов различных конфессий (прот. С.Булгаков, Г.У. фон Бальтазар, Ю.Мольтман и др.). Синтез был предложен Иеремиасом, к-рый охарактеризовал евангельскую эсхатологию как 'осуществляющуюся', т.е. имеющую начало в проповеди Христа и одновременно сохраняющую футурологич. перспективу.

Находилось немало толкователей, гадавших по Библии о 'временах и сроках' Парусии и дерзновенно назначавших дату конца мира (апокалиптич. и хилиастич. секты, Иоахим Флорский, Бенгель, Юнг-Штиллинг и др.). Они забывали о предостережениях Самого Христа Спасителя и ап. Павла, осуждавших подобные гадания (Мф 24:36; Деян 1:7; 1Фес 5:1-2). Либеральные протестанты нередко относились к библ. эсхатологии как к рудименту древнего иудейства, к-рый должен быть устранен из христ. богословия (). Но подобный подход игнорировал важнейшую черту библ. учения, взятого в целом. 'Христианство как таковое, — отмечает Трубецкой, — т.е. как вера во Христа, Мессию Иисуса, необходимо от начала было связано с эсхатологией, составлявшей не случайный придаток, а существенный элемент евангелия царства. Не отказываясь от самого себя, христианство не может отказаться от веры в Богочеловечество и в царство Божие, в конечную, совершенную реализацию Бога на земле... Отдельные образы христианской эсхатологии можно объяснять исторически, но основная идея ее, засвидетельствованная жизнью и смертью Христа Иисуса и всем Новым Заветом, начиная с молитвы Господней, представляет и до сих пор жизненный вопрос христианства  — веры "во Единого Бога Отца Вседержителя". Есть ли мировой процесс безначальный, бесконечный, бесцельный и бессмысленный, чисто стихийный процесс, или же он имеет разумную конечную цель?.. У христианства возможен на это лишь один ответ.